— Суда, — в один голос поправили ее Кован и Ардуций.

— А какая разница? — спросила Миррон без всякого интереса.

Ардуций покачал головой, останавливая Кована, который взялся объяснять.

— Ты зря тратишь время.

Они обвели взглядом палубу. Наверху было несколько членов команды. Такелажники и юнга, работавший лотом. Патония стояла на корме рядом с рулевым. Команда продолжала пристально наблюдать за Восходящими с того момента, как Оссакер указал на слабое место в корпусе корабля. Это тревожило Ардуция. Он чувствовал враждебность моряков через их линии жизни. Недоброжелательность ощущалась, словно холодный ветер на теле. Ему хотелось отключить большую часть внешних впечатлений, но тогда Ардуций не мог бы наслаждаться чудесами и красотами всех Божьих творений в море и на суше.

— На что ты уставился?

— Гориан, не надо! — предупредила Миррон.

Ардуций нашел объект враждебности Гориана. Один из такелажников. Жилистый мужчина, чьи длинные сальные волосы стянуты в хвост. Он был по пояс голый и демонстрировал плотные рельефные мускулы. Он не ответил, но продолжал смотреть на них. Вся деятельность на палубе моментально прекратилась. Патония оперлась на фальшборт, наблюдая за происходящим. На ее лице появилась ухмылка. Ардуций почувствовал, как атмосфера вокруг них стала прохладной.

— Мы что, выглядим как-то странно? — не отступал Гориан.

Мужчина покачал головой и направился к ним. Кован сделал шаг, чтобы встать перед Миррон.

— Оставь, Гориан, — сказал Ардуций. — Это не имеет значения.

— Имеет, — возразил тот. — Я не люблю, когда на меня глазеют.

— Я смотрю не на тебя, мальчик, — сказал такелажник, который был уже в нескольких шагах от них. Его товарищи собрались у мачты, наблюдая. — А вот твоя хорошенькая сестричка заслуживает, чтобы на нее посмотрели поближе.

— По-моему, мы уже достаточно близко, — заявил Кован, вытягивая руку. — Она еще девочка. Ты ее испугаешь.

— Защитник! — проговорил такелажник и неприятно осклабился. — И к тому же высокопоставленный. Не беспокойся, маленький маршал, мы просто немного развлечемся.

Оссакер подошел к Ардуцию и встревоженно вцепился ему в плечо. Ардуций похлопал его по руке, радуясь тому, что этим займется Кован. Он обладал спокойствием отца.

— Ты — да, а она — нет, — сказал Кован. — Возвращайся к работе.

— Ну же, малышка! Иди и осмотри корабль с настоящим мужчиной. Я покажу тебе такое, чего ты еще не видела.

Миррон отступила назад и ближе к Гориану. Он встал перед ней, рядом с Кованом.

— Не заставляй меня причинить тебе вред, — проговорил мальчик холодным тоном.

— Гориан! — предостерег Ардуций.

Он бросил взгляд на Патонию, прося вмешаться, но та только пожала плечами, продолжая наблюдать за ними. Капитан не понимала.

Такелажник расхохотался.

— Чем это? Твоими мальчишескими кулачками и твоими смешными глазами? Неужели ты думаешь, что мы верим тем историям, которые слышали? Не оскорбляй меня, мальчик, или я сброшу тебя за борт!

— Кончай веселиться! — Кован перевел взгляд на Гориана. — Давайте не будем конфликтовать. Дело того не стоит.

Такелажник ухмыльнулся Миррон.

— Молоденькая и крепенькая. Я как раз люблю таких бабенок. Пошли. Просто пройдемся.

— Нет!

— Ты слышал, что она сказала, — объявил Гориан. — А теперь отвернись, а то вообще больше никогда ничего не увидишь.

— Ну все. Я тебя предупреждал!

Такелажник шагнул вперед с решительным лицом. Но он ошибся в Гориане. Тот оказался быстрым и сильным для своих четырнадцати лет. Ардуций почувствовал, как в жарком ветре изменились линии энергии. Оссакер напрягся, а Миррон хотела было сказать «нет!», но опоздала. Гориан поднырнул под руки такелажника, выпрямился и ударил ладонью по его глазам. Последовала короткая вспышка, и такелажник отшатнулся назад, с криком прижимая ладони к лицу.

— Нет, — выкрикнул Гориан, — это я тебя предупреждал!

— Он меня ослепил, он меня ослепил! — взвыл такелажник, падая на колени.

Его товарищи сбились в кучу и побежали вперед, выкрикивая угрозы. Кован обнажил гладиус.

— Всем стоять на местах! — гаркнула Патония.

Внизу, на скамьях гребцов, раздались крики, ритм нарушился. Весла со стуком столкнулись, и задававшему ритм барабанщику не сразу удалось восстановить порядок.

— Никто не сделает больше ни шага! — продолжала Патония. Она прошла по палубе, ненадолго задержавшись рядом с матросами. — Ты отведешь Антуса вниз, к хирургу. Остальным вернуться к работе. Немедленно. Я с этим разберусь.

Ардуций видел, что Гориан стоит гордо и вызывающе. Позади него Миррон с раскрытым ртом смотрела на рыдающего такелажника Антуса, которому помогли подняться на ноги, чтобы увести вниз.

— Я мог бы ему помочь, — прошептал Оссакер.

— По-моему, сейчас не время, — отозвался Ардуций.

— Убери свой меч, юный Васселис, — сказала Патония, выходя на нос. Она встала прямо перед Горианом. — На корабле наказывать может только один человек, и этот человек — я, а не какой-то глупый мальчишка!

— Я сказал ему, чтобы он прекратил, а он не послушал. Он это заслужил, — заявил Гориан.

Лицо Патонии помрачнело.

— Он немного пошутил. Если бы он дотронулся до тебя или до Миррон, я бы его остановила и наказала, как сочла нужным. То, о чем подумал ты, на моем корабле никогда не имело места — и не будет иметь. Ответь мне: он навсегда ослеп из-за этого демонства, которое так рьяно защищает мой господин маршал?

Гориан пожал плечами.

— Он не знает, — тихо ответил Оссакер. — Он никогда не знает.

Он тер запястье, на котором были следы от обморожения.

— За мной стоит команда, которая потребует расплаты за то, что ты сотворил, — спокойно пояснила Патония. — Наши правила в море очень просты. Мера за меру. Если он ослепнет, то ослепнешь и ты.

Миррон ахнула, но Гориан только покачал головой. Ответил Кован.

— Извините, капитан, но я не могу позволить вам сделать это!

— Прошу прощения?

— Мой отец поручил Восходящих моим заботам, и им не будет причинено зло.

— Твоим заботам? Но ты не держишь их под контролем, — возразила она. — Тем не менее этот поступок не может остаться безнаказанным. Я уверена, что твой отец с этим согласился бы. Пока я выношу такое решение. Все вы не выходите на палубу. Ты, Гориан, вообще должен будешь почитать за счастье, если когда-нибудь увидишь солнце. Миррон, это ради твоего же блага. Из тебя начала течь кровь плодовитости?

Миррон кивнула, краснея.

— Это знак Бога. И взрослые мужчины чуют ее на тебе, словно это свежевыжатый сок спелого плода. Старайся не высовываться. А теперь вы все убирайтесь с моих глаз, пока я не отдам иного приказа. Чем бы вы ни обладали, у вас не будет никакой защиты, если моя команда захочет мстить.

Направляясь мимо Патонии к трапу, ведущему вниз, Ардуций приостановился и прищурился на линии, исходившие с юго-востока, из-за острова Кестер. Он нахмурился.

— Что-то не так? — осведомилась капитан.

— Вам стоило бы подвести корабль ближе к берегу. Первый шторм заката соластро будет здесь через семь дней.

Патония медленно повернулась, глядя в голубое, без единого облачка небо.

— Не думаю, Ардуций. Это Тирронское море, и мы далеко от перелома сезона.

Ардуций пожал плечами.

— Через семь дней, — повторил он.

Оскорбившись, капитан гневно посмотрела на него.

— Нелепая мысль. Ступай вниз.